Толстой на Кавказе

Лев Толстой биография

Стрит арт в Туле
Стрит арт в Туле

Молодость Льва Толстого проходила по всем канонам светской жизни. Как типичный беззаботный потомок родовитого семейства, он не был чужд азартным развлечениям и всякому умственному труду предпочитал авантюрные изыскания. Баловень судьбы постигал науки не в одном университете, но бесчисленные любовные приключения и дружеские увеселения в итоге так и не позволили получить полноценное образование.

Особую слабость юноша питал к карточным играм, являвшимся общей семейной страстью, что однажды едва не стоило ему потери имения. Проигравшись в пух и прах, молодой Толстой вынужденно покинул блистательное общество из-за резко пошатнувшегося финансового положения. Предстояло отправиться в провинцию и заняться более насущными делами, однако намеченный план – перебраться в Ясную поляну, где располагалось имение князей Волконских, наследие матери, — так и не осуществился. Брат Николай, проходивший военную службу, уговорил еще непризнанного литературного гения приехать к нему на Кавказ.

Знакомство с Кавказом случилось в 1851 году, который был ознаменован драматичной развязкой истории Хаджи-Мурата. В своем дневнике Толстой отмечал, что люди, не являвшиеся прямыми свидетелями войны, не в силах осознать, насколько важной, бесконечно уважаемой фигурой был для местных жителей Хаджи-Мурат. Невозможно не восхищаться его героизмом – этот храбрец без раздумий бросался в каждое сражение, появлялся буквально из ниоткуда, а осуществив свои замыслы, словно, исчезал в воздухе, не давая врагу шанса опомниться.

Пребывание в Кизляре показало некогда праздному и бесшабашному Толстому совершенно новую сторону жизни. В этой местности царило вечное напряжение, связанное с неизбывной угрозой набегов, и каждый житель как никто другой умел ценить прелесть свободы, мирного существования, взаимной поддержки. Здесь по праву гордились наградами и добытыми у неприятеля трофеями, заслушивались рассказами ветеранов о тяжких схватках с Шамилём, о невероятных подвигах смельчаков.

Гнетущая и непредсказуемая военная атмосфера заставляла раскрывать все грани людского характера. Там, где постоянно кружит рядом смерть, и на горизонте маячит переход в вечность, не остается места притворству и лицемерию. Толстой видел это со всей отчетливостью, все сильнее укрепляясь в идее «опрощения».

Находясь под впечатлением от кавказской самобытности, граф принял решение лично влиться в ряды военнослужащих. Он благополучно сдал экзамен и уже в должности юнкера присоединился к артиллерийской бригаде близ Кизляра. Неисчерпаемый энтузиазм и смелость снискали Толстому славу бравого воина. Его неоднократно представляли к наградам, но ни один знак почета так и не был вручен. Куда ценнее для писателя оказался внушительный опыт, вынесенный с полей сражений и островков мирной жизни. Пестрый калейдоскоп кавказских впечатлений вдохновил на создание целой череды литературных трудов.

Кавказ в жизни и творчестве Льва Толстого

Открывшийся мир внес коррективы в познавательные привычки графа. Если раньше он зачитывался произведениями Руссо, то теперь стал тяготеть к фольклору, народным сказаниям и наполненным героизмом легендам горцев. Лев Толстой с интересом изучал традиционные наряды кавказцев, постигал их мировоззрения, черты характера и устоявшиеся обычаи, улавливал типичные особенности бытовой обстановки. Видимое и слышимое расценивалось как поистине бесценные находки, по словам самого писателя это были «сокровища поэтические необычайные».

Среди местных жителей граф обрел немало верных друзей. Ближе всех по духу был чеченец Садо, впоследствии спасший графа от участи стать пленником. В 1853 году, во время перехода из Воздвиженской в Грозный, Толстого с товарищем едва не перехватила группа воинственно настроенных горцев.

Лев и Садо оказались отрезаны от родного отряда, ушедшего далеко вперед, и стремительно бросились в крепость, которая уже маячила впереди. Непредвиденный марш-бросок давался лошади графа слишком тяжело, и всадник вряд ли смог бы спастись, не приди на выручку бравый Садо. Отважный чеченец, сам не принадлежавший к числу военных, отдал другу собственного коня и обратился к горцам с просьбой прекратить погоню – к которой те, на удивление, прислушались. Позже этот случай стал достоянием общественности стараниями самого Льва Толстого: на суд читателей был представлен рассказ «Кавказский пленник», плод переживаний автора во время и после знакового преследования. Также в основу сюжета легла история об офицере П. Готовницком и рядовом И. Дудатьеве, которые вместе сумели вырваться из плена. В этом произведении писатель повествует о бойкой и добросердечной горской девочке, пытающейся прийти на помощь русским узникам, а еще в одном, получившем название «Набег», заставляет сопереживать уже раненому чеченцу, опекаемому русским офицером.

Пройдя через тяготы кавказской службы, Лев Толстой кардинально изменился. Юношеская горячность и инфантильность остались далеко в прошлом, уступив место серьезным размышлениям о жизни, своем месте в ней, долге, чести и совести. Отринув флёр романтизма, граф научился ценить элементарные человеческие радости, старательно привносил в свои произведения образы простых обывателей с их слабостями и сильными чертами характерами. Толстого не оставляли тревожные мысли о том, что люди становятся озлобленными и безжалостными, готовыми идти брат против брата ради глупых, ничего не стоящих целей. Они не только сами развязывают войны, но и вовлекают в них ближних, ни в чем неповинных сограждан, которые не желают, но вынуждены участвовать в сотворении всеобщего хаоса. На страницах «Набега» Лев Николаевич задается горьким вопросом, неужели людям недостаточно того прекрасного, что они имеют от самой природы, неужто злость, мстительность и кровожадность способны выстаивать против обезоруживающей природной прелести?

Впрочем, эти риторические рассуждения были еще впереди, написанию «Набега» предшествовало создание «Детства». Именно этот рассказ, одобренный Н. Некрасовым и опубликованный в «Современнике», заставил публику громко заговорить о Толстом как о талантливом авторе. Ободренный заслуженным успехом, граф продолжил воплощать свои творческие замыслы в свободное от военных дел время.

Спустя два года образцового служения Толстой покинул Кавказ в звании офицера и, по совместительству, в статусе восходящей литературной звезды. Начало Крымской войны (1853-й год) застало Льва уже в Дунайской армии, а позже он присоединился и к изматывающей обороне Севастополя.

Памятник Льву Толстому
Памятник Льву Толстому и Хаджи-Мурату на Матласе

«Рубка леса» писалась буквально на ратном поле. 26-летнему Толстому не терпелось донести до неравнодушных читателей проблему безжалостного истребления природы Кавказа. А еще поведать истории местных офицеров, уставших от извечной борьбы с горцами, людей, которые с радостью бы приняли самое приземленное, рутинное и нищенское существование, замени оно собой военное настоящее. Тех, кто твердо знает: Кавказ отнюдь не романтическое пристанище, где можно предаваться отдыху без забот, а место, внушающее постоянный страх перед опасной неизвестностью.

В дневниковой записи от 9 июля 1854 года Толстой признается сам себе, что начинает любить Кавказ «посмертной, но сильной любовью», превозносит его дикие края за причудливое слияние двух разных полюсов: войны и свободы.

Ближе к закату жизни писатель, известный уже на весь мир, пожелал вернуться к давней идее о прославлении Хаджи-Мурата. По сути, эта история поставила финальную точку в творчестве Льва Толстого. Что до самого Кавказа, то его литературная жизнь с уходом идейного вдохновителя претерпела большие изменения. На первый план вышло отражение смысла человеческого бытия, осаждаемого чуждой ему политикой, приносимого в жертву сомнительным государственным интересам.

В то время когда основная доля человечества жила надеждами на прогресс и видела будущее в новых достижениях техники, Лев Толстой задумывался о вещах духовных, сближающих и непреходяще ценных. Он призывал народ выстаивать против злобы и ненависти, взращивать в сердцах доброту, щедро делиться знаниями и опытом. Он провозглашал торжество всемирной любви.

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector